Гей Москва - Знакомства на гей-доске Москвы

Армия 

Действующие лица:

- Срочник Николай

- Срочник Вениамин 

- Командир капитан Дятлов

Эта история произошла со мной в 2015 году, казалось бы, уже прошло столько лет, а я до сих пор не могу понять, какие эмоции я испытываю к тем людям, к той обстановке, к тому времени. 

Есть такая теория о людях, которые провели в ужасных условиях долгое время (тюрьма, необитаемый остров, плен), где очевидно, что чувствовали себя ужасно. Но удивительно и страшно становится тогда, когда люди делятся откровениями, что периодически скучают по тем местам, где буквально выживали, подвергались пыткам или насилию и были уверены, что скоро умрут. Лично я никогда не верил в подобное, пока не испытал такие же чувства на собственной шкуре. Все, о чем я буду писать далее, я не рассказывал никому и никогда, но все эти 5 долгих лет жил с этим внутри, пора от этого избавиться, хотя это будет ужасно сложно. 

Тогда я был еще совсем юным, дурачок, который пробухал и прокурил свой последний класс, кое-как закрыв все предметы на тройки. Природная красота и обаяние, передавшиеся мне от отца, творили с учительницами дикие вещи. 

Я понятия не имел, куда хочу поступать и чем заниматься дальше, однако, в нашей стране у тебя нет времени подумать, все просто: либо ВУЗ либо армия. С моими результатами ЕГЭ я мог поступить только на платное, однако, родители сразу сказали мне, что не дадут мне ни единого гроша на обучение, потому что я точно «не оправдаю их ожиданий». Доверие ко мне они потеряли еще в восьмом классе, когда меня первый раз закрыли в детской комнате милиции. 

От большой обиды на родителей, отсутствия личной жизни (не считая перебежек от вагины к вагине каждую неделю), неимения друзей и абсолютного непонимания того, что делать дальше, я пришел к простой мысли. Возможно, лучше год отслужить, нежели продолжать сидеть на жопе ровно в подъезде с пацанами, и глушить разливное по 18 рублей за пол литра.

Летом 2015 года я бы призван на службу в город Бийск. Даже не спрашивайте, что это за глушь, все равно никогда не вспомните, где он находится. Для меня это было отличной новостью, осознание того, что я буду находиться год вдали от дома, родителей и остального пиздеца, который творился в моей жизни, меня только радовало.  

Моя армейская жизнь срочника Николая Журавлева началась с командира Дятлова, который имел многоговорящую фамилию и стучал по нашим одеревенелым головами как следует в течение оставшегося года. Мужчина лет 45-ти, в прекрасной форме для своего возраста, всегда выбрит, одет как следует, чист и опрятен. Женат, все знали, что у него есть взрослая дочь, с которой он не общается уже несколько лет. Капитан Дятлов имел внешность стереотипного мужчины, идеала маскулинности и брутальности. Я всегда был уверен, что у него было столько женщин, сколько нет звезд на небе.

Мужчина этот вызывал у меня смутные эмоции: от полного отвращения к этой личности до сочувствия и желания утешить бедолагу. Но обо всем по порядку.

Первая неделя в армии была настоящим испытанием. Для меня, худого, хилого пацана армия не раскинула свои теплые объятия, а моментально указало на свое место в этой «пищевой цепочке». 

Армейскую элиту моментально заняли огромные амбалы, которые будто все свои годы жизни тренировались для того, что попасть сюда и мечтали об этом. Если бы мы находились в тюрьме, то я был бы уверен, что эти парни уже сидели и приехали сюда как домой, тут их встретили тепло и хорошо. Хотя скорее всего их боялись, вполне очевидное чувство при виде этих огромных деревенских Шварцнеггеров. 

Единственный, с кем у меня получилось выстроить адекватное общение, был Вениамин, срочник Рубанцев, с которым мы держались вместе, ведь так было не так страшно привыкать к новой, абсолютно неизвестной ранее обстановке. 

О самой армии могу сказать немного: если вам нравится подчиняться, когда над вами доминируют, вы любите быть рабом и у вас стоит хуй на такие дела – в армии вы будете кончать в штаны без рук каждые 10 минут. Думаю комментировать тут ничего не надо, я не являлся фанатом подобного обращения, но и возразить ничего не решался, ведь в чужой монастырь со своими правилами не ходят. К тому же пойти в армию для меня было вполне осознанным решением и я надеялся на то, что просто привыкну к подобной обстановке, так скажем, акклиматизируюсь. 

Веня напротив, не испытывал большого страха и неприязни к подобному обращению. Временами он даже настораживал меня своими взглядами или нелепо выпущенными фразами относительно телосложения сослуживцев. Я начал подозревать его в чем-то, но мы были знакомы всего пару недель, поэтому никаких откровений или признаний я от него ждать не мог. Меня никак не смущали его слова, главное, что он был приятным человеком и хорошим другом. С ним было явно лучше, чем без него. 

Дедовщина не стала для меня чем-то удивительным и пугающим. То ли я был просто готов к этому, то ли просто нам повезло, и наши деды оказались не такими изобретательными. Приматывание тапок скотчем к голове и построение нашей роты в голом виде друг напротив друга больше было похоже на пьяные конкурсы на свадьбе, чем на издевательства. Конечно, когда тебе дают берцом по жопе со всей дури ощущение не самое приятное, но это можно пережить. 

Спустя месяц издевательства над новенькими закончились, и мы сами влились в коллектив, стали больше делиться друг с другом, проводить вместе вечера и обсуждать, кто как жил «на воле». С Веней мы так и продолжали дружить, пока в конце сентября не произошло одно событие…

После очередного праздника, посвященного то ли дню пограничника, то ли дню рождения жены командира, капитан Дятлов был в приподнятом настроении. Ранним утром он по традиции разбудил нас, ткнув пальцем между ягодиц (за два месяца пребывания тут мы привыкли к такому ритуалу, видимо командиру казалось это веселым, а мы совершенно не хотели портить ему настроение, поэтому свыклись с этой затеей). Он решил отпустить нас в увал на 2 дня, практически всю роту. В казарме он оставил только пару дежурных. Мне в тот вечер нездоровилось, голова сильно болела, и ноги ломило, поэтому я решил остаться и отоспаться в казарме. Веня так же остался, сказав, что ему некуда и незачем идти. Его право. 

Проснувшись посреди ночи, я понял, что мне стало лучше и сон все же лучшее лекарство. Открыв окно, чтобы проветрить помещение после моего продолжительного сна, я снова плюхнулся на кровать. Заметив, что в комнате я совсем один, я решил воспользоваться таким редким моментом и успокоить своего мустанга, который после сна был крепче нервов нашего командира. Полное отсутствие света в комнате и небольшой лунный свет из окна только подталкивали меня к медленной, расслабляющей мастурбации. 

Забравшись к себе в трусы теплой рукой, я потрогал свой член, головка уже была залита смазкой, так что суходрочки сегодня смогу избежать. Я начал водить рукой сначала плавно, потом чаще и реще. От удовольствия я закрыл глаза и в голове начали мелькать образы, которые я уже успел забыть за это время. Долгое время без женского тела развивает твою фантазию и умение представлять все ярче и насыщеннее. Я получал истинное наслаждение, забыв про окно, которое было открыто сильнее, чем стоило, ведь в конце сентября погода довольно переменчивая. Комната быстро наполнилась свежим морозным воздухом, так же быстро как наполнились кровью все вены на моем члене. Действительно было холодно, однако, об этом я уже думать не мог, потому что приближался момент кульминации. Я понимал, что еще буквально пара движений и все кровать, а возможно и кровать соседа зальются горячей спермой. По крайней мере, по ощущениям, которые я испытывал, я понимал, что начну фонтанировать через пару секунд как пульверизатор. 

Вдруг тишину прервал голос Вени:

- Не боишься, что от такой холодины он упадет? – с усмешкой спросил мой товарищ. 

От неожиданности я даже упал с кровати. Действительно, он подкрался очень тихо, либо я просто был слишком увлечен, чтобы обращать внимание на посторонние шорохи и скрипы. Факт оставался фактом, Веня стоял близко к моей кровати и я его совершенно не видел, но прекрасно слышал его голос и теперь ощущал его присутствие в комнате.

- Прости, я не хотел тебя напугать, ты не ушибся?

- Ты придурок? Нахуя так подкрадываться, я чуть инсульт не словил! – проорался я и поднялся на ноги, все еще пребывая со спущенными штанами. 

- Ты бы не словил инсульт, судя по всему, вся твоя кровь сейчас в другом месте, - иронично заметил Вениамин и я услышал скрип половых досок, шаги, приближающиеся ко мне. 

- Веня, хорош, дай я включу свет.

- Зачем? Я и так все отлично вижу, и меня это более чем устраивает, - в голосе Рубанцева звучали нотки радости и нелепой похоти. Он сделал какой-то странный акцент на словах «отлично» и «более чем», намекая на…на…мой член??

- Веня, что ты несешь?! – я кинул ему в лицо эту фразу, начиная понемногу различать его силуэт, и направился к окну, чтобы его закрыть

Веня стоял между окном и дверью, около которой находился выключатель света. Закрыв окно, я направился к выключателю. Проходя мимо Рубанцева, я почувствовал как мою руку задела его рука и, пролетев мимо, обхватила мой член.

«Блять, я же все еще не надел штаны» - это все, что я успел подумать в тот момент. До сих пор не понимаю, почему первой мыслью, пришедшей мне в голову, не была «какого хуя?!» и хук с левой, последовавший за ней. Возможно, где-то в глубине души, я ожидал чего-то подобного от Вениамина. В тот момент я прекрасно осознал, на что он намекает и строить из себя непонимающего идиота просто не было смысла. Передо мной стоял выбор: либо разорвать дружбу с Вениамином раз и навсегда, либо поддаться его желанию. 

У меня до этого никогда не было контактов с парнями, мой максимум – это поцелуй после несметного количества водки, да и то по игре в «бутылочку». По пьяни не считается. Однако я не имел ничего против таких опытов и считал всегда, что стоит идти на поводу у своих рефлексов. В тот момент меня прервали от головокружительного окончания дрочки и, конечно, я был еще заведен, совершенно не хотел упускать шанс закончить то, что уже начал.

Пока я думал своей головой как мне поступить и что делать дальше, мое тело уже сделало выбор, и член в руке Вени начал пульсировать, наливаясь кровью и увеличиваясь в размерах в геометрической прогрессии. Парень всячески этому помогал, гладя и массажируя прибор именно в тех местах, в которых надо. Говорят, что как сделать приятное парню знает только другой парень. В этот момент я понял это сполна. 

Дальнейшие разговоры и слова с моей стороны, комментарии к этой ситуации были излишни. Я просто отступил пару шагов назад и оперся на подоконник, спустив штаны окончательно.

Я смотрел перед собой и теперь видел лицо Вени, в свете Луны он будто повзрослел, его взгляд был настойчивым, он смотрел мне прямо в глаза и будто не моргал. Я начал замечать, что лицо становится все ярче, четче и через секунду после осознания того, что происходит,  губы Рубанцева впились в мои. В губы вашего рассказчика, срочника Николая Журавлева.

Его губы были горячими, пухлыми и вынужден признать, что целовался он потрясающе. Уж не знаю, как он узнал, что меня безумно возбуждают поцелуи, но в этот момент мой член стал крепче алмаза. Спустя несколько секунд поцелуя, я не выдержал и обхватил его голову рукой, надавливая на нее и намекая, чтобы он занялся мои членом. Дважды ему намекать не пришлось. 

Веня плавным движением опустился вниз и обхватил мою головку губами. Черт! Я так давно не испытывал этого чувства. А такого, что происходило прямо сейчас,  я не испытывал никогда! Я не хотел думать о последствиях и решил жить тем, что происходит сейчас. О будущем подумаю в будущем. От наслаждения я закинул голову назад, увидев перевернутые деревья и рассветное небо наверху. Моя рука сама потянулась к его голове, и я начал насаживать его бритую голову на свой хуй. 

Не хочу хвастаться, но изучив в душе размеры пацанов, я понял, что сильно выделяюсь среди них. Никогда не думал об этом до этого, но, оказавшись в армии осознал, что у меня действительно большой и толстый хуй. Веня справлялся с ним отлично, и теперь я уже был уверен, что он делает это не в первый раз. Он брал его полностью, никто из моих подруг так не мог, а мой товарищ сделал это. Знакомьтесь, Вениамин Рубанцев, профессиональный мастер горлового минета. Через несколько секунд тишину развеяли типичные звуки минета, сладостные причмокивания и смакования. Веня реально кайфовал от того, что делал. Вынужден признать, что я тоже не скрывал того, что мне это безумно нравилось. В тот момент я просто списал все на то, что у меня давно не было секса, поэтому так все и происходит и отдался эмоциям, начал сладко стонать под ритм качающейся вперед назад головы моего друга. 

- Он такой большой, пиздец, - полушепотом промолвил Веня, нарушив нашу «игру в молчанку». 

- Не отвлекайся. – максимально строго сказал я, и насадил его глубоко что есть силы.

Веня уперся мне носом в пах, и я почувствовал как приятно его щетина щекочет мои яйца. Я отпустил его голову, когда понял, что он задыхается. Он слетел с хуя и начал громко дышать. Я дал передохнуть ему несколько секунд, после чего снова начал ебать его в глотку уже сильнее и чаще. Головкой я ощущал, как с каждым разом глотка становилась все шире и шире. 

Спустя какое-то время я понял, что мне настолько хорошо, что я больше не могу стоять на ногах, иначе могу просто потерять равновесие, голова закружилась, а сердце заколотилось, словно мотылек в стеклянной вазе.

Я потерял счет времени, но по свету за окном все близилось к рассвету, часа 3-4 утра. Очертания комнаты стали лучше и я с легкостью разглядел свою кровать. Аккуратно отодвинув Веню от себя, я скинул штаны и поднял своего друга, сняв с него футболку. Секунд десять мы стояли друг напротив друга и просто смотрели в глаза, не моргая. После этого я сам придвинул Рубанцева к себе и крепко поцеловал. 

В этот момент я понял, что перешел черту, я сам проявил инициативу и первым взял «быка за рога», и знаете, я совершенно не жалею об этом. 

Направляясь мелкими шагами к кровати, параллельно мы успевали снимать с себя одежду и целоваться. Наконец мы достигли цели, и я плюхнулся на спину, откинув руки назад и раздвинув ноги максимально широко, чтобы Веня поместился между них. Он сразу же понял намек и с грацией кошки улегся между ног, через секунду мой, все так же крепкий как металл стояк, оказался у него во рту. 

 По моей спине прокатилась новая волна мурашек и я опять запрокинул голову назад, закрыв глаза. Мне больше не надо было помогать Вениамину брать член глубоко, у него отлично получалось самостоятельно. 

«А парень быстро учится» - подумал я и опять почувствовал, что надвигается момент развязки. 

Если уж в первый раз я был уверен, что кончу так, что все вокруг будет в моем семени, то сейчас я без сомнения знал, что могу «стрельнуть» до потолка, но уже решил, что буду это делать в рот, в необъятный рот Вениамина Рубанцева. 

Я обхватил голову товарища двумя руками и начал долбить изо всех сил, я чувствовал, что мне надо еще буквально несколько секунд и я залью его всего белком. Веня тоже понял это и не сопротивлялся, а терпел рвотные порывы. Я начал стонать что есть голоса, абсолютно наплевав на тех нескольких людей, что остались в казарме. Их все равно не много и они явно в другой части корпуса. 

Но, к сожалению, кончить мне было не суждено.

Меня прервал жуткий крик Вени.

Я открыл глаза и в свете восходящего солнца увидел до боли знакомый силуэт, пристроившийся к Вене сзади. Силуэт был абсолютно без одежды, кубики пресса отчетливо выделялись и переходили в волосатую грудь. Судя по крику сослуживца, я понял, что ему вставили в жопу, причем неожиданно. Наконец в сумерках я понял, кто стоит с «того конца Вени».

Это был капитан Дятлов...